Золотые сердца с червоточинкой - Страница 26

Короче, Дин окончательно свихнулся. Ведь прислуживает мне достаточно давно, мог бы и сообразить, что я не из тех, за кого стремятся выдать замуж своих родственниц. Впрочем, что возьмешь с чокнутого?

Официально королевство Карента вело войну. Поэтому вполне можно было ожидать, что у ворот одного из главных городов государства выставлены караулы – на случай, если какой-нибудь предприимчивый венагет замыслит диверсию. Однако война началась, когда мое поколение еще ходило пешком под стол, и редко вырывалась за пределы Кантарда и окрестных морей. В общем, тем стражникам, которые не дрыхли на посту, было не до меня – они отчаянно сражались в карты. А наши правители с Холма желают, чтобы простой народ ненавидел венагетов и бился с ними не щадя живота.

Рейвер Стикс и ее присных ненавидеть гораздо проще. Они из тех, кто внакладе не останется, чем бы война ни закончилась.

Я выбрал дорогу, которой ехали Плоскомордый с Амирандой. Светила полная луна, лошади ничуть не возражали против ночной прогулки – даже с таким возницей, как я. С лошадьми у меня полное взаимонепонимание с самого детства.

Дорога была пустынной, навстречу попался только ночной дилижанс из Дерри, который часа на полтора опережал расписание. Кроме двух или трех пассажиров, что дремали внутри, дилижанс вез почту. Кучер и охранник приветствовали меня дружескими возгласами. Да, ребята явно нервничали.

Наверно, мне следовало бы не выпускать из руки кинжал с серебряным лезвием. Все-таки полнолуние, сами понимаете… Впрочем, оборотни не нападали на людей в окрестностях Танфера с тех самых пор, как меня забрали в армию.

Однажды мне пришлось расследовать убийство, обставленное как нападение оборотня. Постарался наследничек – уж очень ему не терпелось выяснить, включили его в завещание или нет.

До перекрестка я добрался приблизительно в то же время, что и Плоскомордый. Огляделся по сторонам, ничего подозрительного не заметил, а потому пустил лошадей пастись и лег на сиденье.

Проспал я до самого утра. Думал, что меня разбудят первые лучи солнца, но эта честь выпала пареньку лет десяти.

– С вами все в порядке, мистер? – поинтересовался он, тряхнув меня за плечо.

Я пересчитал пальцы на руках и ногах, проверил наличие кошелька и убедился, что меня не убили, не изувечили и не ограбили.

– В полном, сынок. Если не считать того, что впадаю потихоньку в старческое слабоумие.

Мальчуган хмыкнул и засыпал меня вопросами. Я постарался достойно ответить, после чего сам задал два или три. Выяснилось, что он идет помогать кому-то по хозяйству, но отнюдь не против, чтобы я угостил его завтраком. Кстати, вот характерный пример того, насколько сегодня спокойно в окрестностях Танфера, что бы там ни утверждали городские кумушки. Да ни один городской мальчишка не решится провести с незнакомцем хотя бы пять минут. Настоящие чудовища обитают не в сельской местности, а в городе, в винных погребах и гостиных.

Ничего сколько-нибудь полезного мне узнать не удалось.

Я всегда полагал, что порядочного человека вводить в искушение не стоит, а потому поехал от перекрестка в направлении, противоположном тому, которое меня интересовало. В лесу остановился, привязал лошадей к дереву, после чего возвратился на перекресток, убедился, что повозки оттуда не видно, и принялся обследовать кусты.

Найти место, куда нападавшие побросали трупы, не составило труда. Сломанные ветки, следы крови на земле… Самих трупов, разумеется, не было и в помине. Что касается пятен, успевших покрыться плесенью, они говорили только об одном – что крови здесь пролилось изрядно.

В глубь леса уводило несколько следов, которые бросались в глаза с первого взгляда. Мне вполне хватило навыков, полученных в армии, чтобы разобраться, какой куда ведет. Первый след разделился приблизительно через треть мили – на восток побежала неплохо утоптанная тропинка. Судя по всему, Плоскомордого преследовали четверо либо пятеро гоблинов, которые затем почему-то отказались от погони. Второй след тоже уводил к востоку, но сразу от кустов.

Идти по следам Тарпа смысла не имело, поэтому я двинулся на восток.

Ярдов через пятьсот остановился, уселся на поваленный ствол и велел себе собраться с мыслями. Что ожидало меня впереди, можно было предположить по гудению мух и тявканью диких собак, что ссорились со стервятниками. Еще несколько шагов, и я почувствую запах. Стоит ли идти дальше?

С одной стороны, какие могут быть сомнения? Надо же установить, что там – то, что я предполагаю, или наполовину сгнившая лосиная туша. Но если я прав, зрелище, которое предстанет моим глазам, не прояснит картины преступления. Впрочем, таков удел сыщика – хвататься за каждую ниточку, даже если шансы на успех – один к десяти.

Тем не менее трупы, пролежавшие в лесу не один день, выглядят не слишком привлекательно. Поэтому я некоторое время внимательно изучал паутину с самоцветами росы, прежде чем направиться навстречу неминуемому извержению желудка.

Пять лет армейской службы приучили меня к смерти, да и потом я не раз встречал ее в разных обличьях, но кое к чему привыкнуть так и не сумел. Совесть не позволяла.

Смерть правила бал на лужайке у подножия холма. Ярдов двадцать в ширину, пятьдесят в длину, тут и там из земли торчат замшелые гранитные валуны. Я подобрал пригоршню мелких камней и принялся швырять ими в диких собак. Те зарычали, но отступили. Знают, что с людьми лучше не связываться, испытали на собственной шкуре – скольких из них прикончили многочисленные охотники, прежде всего мальчишки с ферм.