Золотые сердца с червоточинкой - Страница 46

Подобное снаряжение необходимо для тех, кто достаточно богат, чтобы ездить в экипаже по ночному Танферу, но недостаточно могуществен, чтобы украсить дверцы экипажа чем-нибудь вроде герба Владычицы Бурь.

Большинство аристократов разъезжает в сопровождении эскорта. Нас сопровождали гролли, помахивавшие своим излюбленным оружием – дубинками в дюжину футов длиной, для меня, к примеру, совершенно неподъемными.

Мы с Морли забрались внутрь, Дотс высунулся в окно и велел Краску трогать. Экипаж покатил в ночь.

– Полагаю, у тебя есть план? – поинтересовался я.

– Спрашиваешь! Между прочим, я еще и поэтому обратился к Чодо. Его парни знают логово Красавчика, а я там никогда не был. Да и ты тоже.

Я фыркнул. Остаток пути прошел в молчании.

34

В этот час в городе гоблинов было тише, чем в могиле. Такое впечатление, что у гоблинов очень поздно ложиться и вставать посреди дня заведено испокон веку. Мы прибыли вскоре после того, как большинство обитателей города погрузилось в сон. Улицы были не то чтобы пустынны, но на прохожих можно было не обращать внимания. Они делали вид, что не замечают нас, поскольку принадлежали к презираемой касте стервятников.

Появись мы на двенадцать часов раньше или позже, нам угрожали бы неприятности: мы рисковали бы встретиться с куда менее трусливой публикой.

Мы свернули в переулок, настолько узкий, что экипаж едва в него вписался, а когда достигли места, где можно было открыть двери, Краск велел нам выходить. Мы подчинились. Он отогнал экипаж обратно в переулок.

– Вот наша цель. – Морли показал на четырехэтажное здание в сотне ярдов вниз по улице. – Логово Красавчика. Дома вокруг снесены специально, чтобы никто не мог подобраться незамеченным. Мы все устроим так, что нас он не заметит.

– Здорово. – Под самой крышей здания светились два-три окна. – Морли, ты просто гений.

Постройки города гоблинов лет на пятьдесят – сто старше хибар вроде «Приюта рыбачки». В большинстве случаев это заметно с первого взгляда. Однако в былые дни строили из кирпича, поэтому цитадель Красавчика представляла собой весьма крепкий орешек. Достаточно сказать, что для того, чтобы стоять прямо, ей не требовалось подпорок.

Небо на востоке начало светлеть.

– Дорис и Марша взберутся на крыши ближайших зданий, – сообщил Морли, – и сбросят веревки. Краск, Сарж и Кровосос поднимутся с одной стороны, остальные – с другой. После чего мы…

Он излагал свой план до тех пор, пока я не заметил:

– Чушь собачья.

– Ты предлагаешь войти через парадную дверь и пробиваться наверх?

– Ничего подобного. Знаешь, если бы мне не надо было задать кое-кому несколько вопросов, я бы просто устроил пожар на первом этаже. Пламя потянуло бы наверх, как дым в печной трубе.

– Но ты же хочешь задать свои вопросы, верно? То-то и оно. Готовы? Тогда вперед.

Дорис и Марша, которых мое мнение ничуть не интересовало, давно уже скрылись во мраке.

Мы преодолели приблизительно половину расстояния, когда из парадной двери здания вышел человек. Засунув руки в карманы, он глядел себе под ноги, а потому заметил нас далеко не сразу. Когда же заметил, то остановился и выпучил глаза.

– Бруно, – прошипел я.

Человек развернулся и опрометью бросился обратно.

Тренькнула тетива. Для выстрела навскидку получилось неплохо. Стрела вонзилась Бруно в левую руку. Он пошатнулся, однако устоял на ногах и побежал еще быстрее.

– Дьявол с ним. Потом поймаем. Его мне тоже нужно кое о чем спросить…

Я не договорил. Краск выстрелил, последовав примеру Садлера. Стрела вонзилась Бруно в спину, дюйма на три ниже плеч. Садлер подбежал к раненому и оттащил его в темноту.

– Большое спасибо, – процедил я.

Краск даже не повернулся в мою сторону.

Дорис и Марша, которые благополучно забрались на свои крыши, скинули нам веревки. Между тем свет в окнах погас.

– Справишься? – поинтересовался я у Плоскомордого.

– О себе беспокойся, Гаррет. Меня теперь ничто не остановит. – И Плоскомордый полез вверх. Я старался держать веревку натянутой. Тарп карабкался столь проворно, словно превратился в семнадцатилетнего юнца, у которого со здоровьем полный порядок. За Плоскомордым полез Садлер, перекинув через плечо не один, а два арбалета; третьим был Рохля, а счастливчику Гаррету выпало взбираться по веревке, которая болтается туда-сюда.

Взобравшись наверх, я обнаружил, что Марша успел перебраться на крышу нужного нам здания. Плоскомордый обмотал конец брошенной ему веревки вокруг печной трубы, к которой прислонился с арбалетом наизготовку Садлер. В щель между ставнями одного-единственного окна сочился свет.

Интересно, неужели Красавчик до сих пор ничего не заподозрил? По-моему, когда у тебя над головой прыгает туша весом в добрых две тонны, поневоле обратишь внимание…

Рохля присоединился к Марше. Затем полезли мы с Плоскомордым, причем я всю дорогу старался убедить себя, что до земли от силы фут.

Старался и не смог.

Садлер остался у трубы, от которой оторвался лишь на миг, чтобы отвязать веревку.

Марша соорудил на конце веревки нечто вроде корзины. Усаживаясь в нее, я вновь подивился тому, что нас до сих пор не засекли. Может, Красавчик оглох? Или готовит нам приятную встречу?

Что ж, скоро я это узнаю. На мой вкус, слишком скоро.

В полумраке мне было видно, как Морли, которому предстояло спускаться с другой стороны, усаживается в такую же корзину. Вот он исчез за краем крыши…

Внезапно у меня под ногами разверзлась бездна. Я вцепился в веревку, заметил краем глаза Садлера, который целился, казалось, точно мне в лоб.